Украина вернет Европе ее сущность
Той самой, которая придумала демократию, свободные выборы, свободу слова и парламент – понятны нам ценности свободы. В противоположность условной деспотической Азии, которую олицетворяли для нас Россия, Путин и Янукович.
Но когда сейчас я говорю "Украина – это Европа", я думаю о другом.
Я думаю о том, что Украина сейчас и есть Европа, кроме Украины, Европы не осталось. Не в географическом смысле, конечно нет – в смысловом, историческом.
Если вспоминать историю Европы не только в ХХ веке, а раньше, со всеми ее Генрихами и Людовиками, обычным правом и внутренними разборками, то легко увидеть, что этот дух полностью совпадает с духом нынешней Украины. Огромная творческая страсть, колоссальное вдохновение, готовность к драке в любую секунду, тяга ко всему новому с корнями и остатками всего старого – это мы и есть.
Нам, пожалуй, не очень понятны все до одной современные европейские ценности, являющиеся удивительной смесью многовековой истории, двух мировых войн и социал-демократической традиции прошлого века. Но нам точно понятны ценности Европы, которая была до этого – немного дикой, немного грязной, очень хаотической, очень мозаичной, постоянно конфликтной, но объединенной не картой, а духом и идеями.
Ей досталось сил и вдохновения освоить сначала себя, а потом почти весь мир, родить в муках американскую культуру, распространить огнем, мечом, а если не получалось – то добрым словом свои идеи, религии и языки. Мы же сейчас распространили по всему миру Slava Ukraini, распространили идею свободы и преимущества меньшего света над большой тьмой. Мы вдохновляем маленьких, но свободных по всему миру сражаться до конца против великого зла – и этот факт невозможно не заметить. И если мы упадем в пучину, то они упадут на колени.
Нам помогает наша внутренняя сила, нам помогает такой привычный нам хаос, который мы привыкли называть самоорганизацией, горизонтальными связями – или Майданом, или Сечью, в зависимости от исторической эпохи. И это, по моему мнению, и есть дух Европы. Он сейчас, кажется, живет у нас и только у нас.
Будет интересно, если мы вернем Европе ее сущность. Пока все идет именно к этому.
