История с львовянином Назарием Гусаковым, которого подозревают в масштабных махинациях с добровольно-почти-принудительными пожертвованиями, поступавшими ему на лечение редкого и очень тяжелого заболевания (спинальная мышечная атрофия), в итоге прогнозируемо дошла до офиса на улице Банковой. Владимир Зеленский лично прокомментировал эту историю, раскрыв некоторые детали — например, участие сразу четырех финансовых организаций в этой непростой, а порой откровенно мутной схеме.
Это значит, что так или иначе силовики будут вынуждены заняться этим делом (от качественной ли будет эта работа – вопрос, но это уже вопрос номер два). Так что спрятать ее под ковер уже не получится. И, значит, охват информацией о кейсе Гусакова будет максимальным. А это, в свою очередь, может стать неплохим уроком для украинского общества, далеко не впервые покупаемого на подобные истории. И даже не одного урока, а целых трех, о которых мы и поговорим.
Урок первый. Не верь на слово. Никому
Начнем с самого очевидного. Доверять на слово нельзя никому. Даже людям с самым честным выражением лица. Даже тем, кто совершенно очевидно страдает (факт болезни у Назария очевиден, здесь никакой манипуляции, она – если суд ее докажет – была в другом). Даже известным, публичным людям, поддерживающим тот или иной проект. Особенно известным, публичным людям. Но об этом чуть позже.
Пока же подчеркнем вот что. Аферисты никуда не скрылись. Просто в новых условиях они и трудятся по-новому. Сейчас не нужно стоять на улице с табличкой и фальсифицированными "врачебными документами", не нужно ходить по кабинетам и играть роль вживую. Ситуация во времена соцсетей значительно упростилась. Но это отнюдь не значит, что мошенников стало меньше. Напротив, их будет только больше – именно потому, что работать стало удобнее.
Поэтому повторим: первый урок — тотальная недоверие. Не верить на слово должно стать правилом хорошего тона. Если хочешь, чтобы тебе помогли — предоставь максимальную информацию не только о причинах, по которым тебе должны помочь, но и о последствиях этой помощи. Общество должно знать не только детали проблемы, на решение которой просят деньги, но и результаты этого решения за их счет. Иначе — извините, у меня есть куда потерять собственноручно заработанные гривны или доллары.
И даже состояние здоровья не должно стоять помехой. Как и любые другие факторы. Некоторые люди, которые не просто донатили Гусакову, а делать это системно – начали писать после раскрутки этого скандала, что чувствовали себя эмоционально некомфортно по тем или иным причинам. Например, "я же несколько раз, когда не запостила его собрание по его просьбе, периодически ловила чувство вины ". Или – "вспомнила, что как только забрасывала фото из какого-то путешествия, события (типа боя Усика, то в течение следующих суток получала от Назара сообщения с просьбой о помощи. Конечно же, я себя чувствовала моральным гимном, которая может путешествовать и вообще жива, то сразу же донатила (и немалые суммы работы)".
Оставим в стороне вопрос мастерства возможных мошенников из проекта "Назарий Гусаков", с этим, надеемся, разберутся следствие и суд — но люди не должны помогать другим из чувства вины. Эти эмоциональные рычаги должны быть максимально нейтрализованы — не уничтожая саму эмпатию как явление. Но помощь должна быть осознанным и логичным шагом, рациональным, а не эмоционально обусловленным. Именно работа на эмоциях — главный козырь мошенников "на доверии".
Урок второй. Публичность – это не просто узнаваемое лицо
В этой истории, как стало известно (а многие знали и в моменте), было замешано огромное количество известных, публичных, популярных персонажей и проектов. Перечислять нет смысла, вспомним только один, где ветеран войны, популярный блоггер и т.п. пишет о "моем хорошем товарище и очень светлом человеке". (Кстати, на момент написания этой статьи этот человек не прокомментировал свое участие в истории Назария Гусакова. Интересно было бы увидеть реакцию и объяснение/оправдание.) А таких было действительно много. Именно поэтому Гусаков и стал столь известным, в конце концов сумел – по информации общественных расследователей – собрать такие невероятные средства, которые другим больным СМА могут только сниться.
Так вот, урок здесь должен быть такой, что публичность – это не просто тебя знают в соцсетях и на улицах. Это – настоящий капитал. Прежде всего, информационный. Но впоследствии и обычный, финансовый. Не одна жертва этой истории прямо заявляла – мол, начал/начала донатить именно потому, что за Назария попросили те или иные известные люди, известные журналистские и не только проекты.
Мошенники как раз и пользуются такими схемами, тем более во времена соцсетей это очень легко сделать. Уверен, каждый из вас наталкивался на Фейсбук-страницы с пафосными, патриотическими названиями, на которых нет ничего, кроме переодранных или даже вымышленных историй о геройских украинских военных. А под этими постами-сказками, а точнее ловушками – сотни, тысячи, иногда десятки тысяч бессмысленных по своей сути комментариев в стиле "Молодцы", "Героям слава", "Украинцы лучшие" и т.д. др. Ясно, людям хочется куда-нибудь выплеснуть свои эмоции – но именно на этом аферисты их и ловят. И потом благодаря этой массовости делают себе имя, репутацию и монетизацию. Или банально продают эти страницы другим людям, уже использующим их по собственному усмотрению – как правило, не очень честный или очень нечестный.
Поэтому люди должны понять, что каждый раз, когда они лайкают, комментируют, подписываются на какой-то известный или раскрученный соцсетевой проект — они фактически тянут из чужого (а иногда и из своего) кармана деньги и отдают их вообще неизвестно кому. Интернет не бесплатен, это условность, за которую многим приходится дорого платить. А те, кто сыплет лайками и комментариями везде, где можно — должны понять, что это не просто развлечение. В таких историях, как с Гусаковым, это фактически соучастие в возможном преступлении. И никого не волнует, что вы не знали или не подозревали. Цифровые реалии очень жестоки. А цифровая гигиена настолько важна, что ее стоит преподавать в школе, начиная с первого класса. Чтобы потом, когда вы встретите очередную красивую историю про героического украинского летчика, в самолет которого попало аж три ракеты, а он всё равно сбил цель и не просто успел катапультироваться в 26 километрах от Донецка (летом 2025 года, ага), а и добраться до своих — могли задуматься, а реально ли все это, стоит ли все же проверить и саму историю, и страницу, которая еераспространяет.
Это, кстати, реальный недавний пост , который гуляет по Фейсбуку уже несколько недель, и каждый, кто его бездумно распространяет, даже не задумывается над тем, что "вчера" было далеко не вчера. Что уж говорить о фактчекинге, то есть проверке этой фантастической истории (которая, в лучших традициях гебельсовщины, отчасти правдива, но произошла еще в 2023 году и совсем не так по-голливудски, как описывается ныне).
Подытоживая. Каждый ваш шаг в интернете, в соцсетях – может быть использован на чью-то, как правильно не очень честную, пользу. Всегда помните об этом. И о том, что публичные лица могут быть такими же жуликами или просто глупыми людьми, которых, как и вас, обвели вокруг пальца.
Урок третий. Прозрачность спасает
В истории с Назарием Гусаковым оказалась замешана и львовская городская власть. Мэр Львова Андрей Садовый, к его чести, прокомментировал, объяснив, как Гусаков получал лекарства на средства общины, то есть не за собственный, не за собранные с людей деньги. Но это уже поздно или, как говорит старая украинская поговорка – в свиной голос.
Если бы подобные истории постоянно афишировались, если бы об этом проекте было известно так же максимально возможному количеству украинцев, как известно о том или ином пиаре любого более-менее активного и состоятельного чиновника – пространства для манипуляций и махинаций у мошенников было бы гораздо меньше.
Подобные вещи должны быть максимально открыты. Хотя бы потому, что это деньги не лично Садового, а общины. И община должна знать, куда идут эти средства, которые тратят на такие и такие вопросы, в частности, на лекарства для больных СМА. А в идеале нужны были бы еще и общественные слушания, если бы община сказала четкое "да", чтобы вообще никаких вопросов о целесообразности таких расходов не возникало.
И это касается не только денег на лекарства. Полномасштабная война идет уже четвертый год, а объемы донатов, которые собирают волонтеры, фонды и другие организации, визуально не уменьшаются. Рано или поздно у каждого гражданина возникнет вопрос — а чем тогда занимается государство, если я тут сдаю на дроны, там — на машины, этому волонтеру — на форму, другому — на медицинские аптечки, то есть на все то, чем армию должен обеспечивать именно правительство. Которое при этом устраивает шоу с раздачей денег в формате "Зимней поддержки" или "Национального кешбэка".
Если государство хочет, чтобы граждане ему доверяли — оно должно максимально открыто (в рамках, разрешенных законом, конечно, ведь есть и государственная тайна) отчитываться о том, что оно делает для критически важного направления само.
Взаимное уважение между государственной или местной властью и обществом — это основа и залог существования страны. А также защита от вражеской пропаганды. И от множества сетевых мошенников, о которых мы слышали еще до кейса с Гусаковым. И, к сожалению, услышим еще не раз.
Именно поэтому общество должно усвоить все эти три урока. Чтобы, в конце концов, понять главный — всегда нужно думать и руководствоваться логикой, здравым смыслом и критическим мышлением, а не эмоциями, часто навязанными и негативными. Будь то помощь больным, или голосование на выборах, к которым мы, надеюсь, когда-нибудь вернемся.