Это "средняя цена", и мне кажется, немного завышена.
Ибо если "Февраль" стоит около 200 тыс., а FP-1 компании Fire Point – около 100 тыс., но фаэрпоинтов производится и запускается в разы больше, то средняя цена будет около 120 тыс. долларов.
При том, что за сутки сейчас запускается не 60, а где-то 100 дронов.
Однако, в итоге так и будет – примерно 10 млн долларов в сутки, из которых компании-производители зарабатывают только официально – с учетом себестоимости – 2,5 млн долларов (25%).
Это не только оружие, которое действительно наносит большой вред врагу, но и большой бизнес. Очень большой бизнес на западные деньги – это все финансируется партнерами.
А где большой бизнес – огромная коррупция.
Деньги на эти дроны Украина получает по так называемой "датской модели", когда наши высокопоставленные должностные лица просят финансирование именно для Fire Point, фактически лоббируя интересы одной частной компании.
Для производства "Февраля" тоже просили деньги, но гораздо меньше.
Важен вопрос цены. Я об этом не раз писал, ссылки на расчеты в комментариях.
Я не трогаю вопрос стоимости "Февраля", считая ее непомерно высокой, однако это государственное предприятие, закладывающее в цену все свои неэффективные и ненужные расходы.
"Фаэрпоинты" могли бы стоить гораздо дешевле.
Политики, члены правительства, генералы, "эксперты", некоторые производители дронов deep strike любят манипуляции с ценой "беспилотника стратегического уровня".
По их ложной логике, стоимость дронов нужно рассчитывать исходя из веса боевой части и дальности действия дрона.
Вроде, чем дальше дрон летает и чем больше несет боевую часть – тем он стоит дороже.
Но это не так.
Дальность действия так же вес боевой части зависят от размеров дрона, площади его крыла, мощности двигателя и запаса топлива.
В себестоимости беспилотника стоимость двигателя, топливного бака и планера (корпуса) составляет не такую большую долю.
Больше могут стоить электроника, электромеханические приборы, софт.
Так что дрон на дальность 500 км с весом боевой части в несколько килограмм может стоить немногим дешевле дрона на расстояние 1000 км с весом боевой части 50 кг.
Какой из них лучше – зависит от применения, потому что меньший дрон может быть менее заметен для радаров ПВО и может залетать туда, куда большой дрон не достанется, потому что его собьют.
А для того чтобы уничтожить вражеский самолет, или С-300 – хватит и 0,5 кг боевой части. Главное – долететь и попасть.
Таким маленьким дроном deep strike был наш "Копье", разрабатывавшийся именно для преодоления ПВО и атак по вражеским самолетам на аэродромах, системам ПВО, вторым важным не бронированным объектам.
Да, он не очень подходит для разрушения нефтеперерабатывающих и химических заводов, но ПВО Москвы преодолевал, средства ПВО и самолеты уничтожал. И даже важный завод микроэлектроники "Кремний Ел" останавливал.
При том что электроника на "Списе" – не хуже, чем на "фаэрпоинте" – FP-1, а цена – почти в 20 раз меньше.
Если взять наш "Спис" по цене 6 тыс долларов, добавить стоимость мотора FP-1 – примерно 6 тыс долларов, добавить многоэлемента антенной CRPA – ну, пусть за 14 тыс долларов, хотя они используют и 4-х элементную за 5 тыс долларов, то получится цена всего 26 тыс долларов за "фаэрпоинт", но отнюдь не.
Так что цена FP-1 завышена в 2-3 раза по меньшей мере.
Предлагаю Флешу, как специалисту по электронике, самому сосчитать.
Неудивительно, что Fire Point получает коррупционные сверхприбыли. Об этом знает президент, об этом знает НАБУ. Об этом все знают.
И все знают, почему ликвидировали "подразделение Касьянова" – нефиг на Москву летать, еще и маленькие деньги, потому что это дискредитирует большие коррупционные сделки.
Сейчас власти пытаются в процессуальной плоскости доказать, что именно Касьянов получал сверхприбыли из дронов стоимостью 6 тыс долларов, которых за все время войны было произведено где-то на 5 млн долларов, в то время как Fire Point только за одни сутки производит дронов на 10 млн долларов, и "зарабатывает" на этом не менее 5 млн долларов.
Если бы не было такой тотальной коррупции, точнее сказать мародерства во время войны, мы могли бы иметь те же дроны по эффективности, но – в 2-3 раза больше.
Или тратить сэкономленные, изъятые от коррупции средства на фпв-дроны, на фронт – потому что именно на фронте решается сегодня судьба Украины.
Однако президент сожалеет, что именно на дальнобойные дроны будет меньше денег, потому что наши западные партнеры не хотят и дальше финансировать топ-коррупцию.