Кремль, декларируя защиту "русского мира", на самом деле ведет войну не на территории как таковой. Его цель состоит в восстановлении геополитической "субъектности" через установление всеобъемлющего контроля над нашей страной, над нашей внешней и внутренней политикой.
Для путинской России важно не столько конкретное территориальное достижение, сколько признание Западом ее особых прав и "красных линий" в "естественной сфере влияния".
Они стремятся контролировать внешнюю и внутреннюю политику Украины, чтобы мы, украинцы, оказались в этой сфере влияния.
Мы боремся не просто за деоккупацию территорий, а за право самостоятельно определять свой путь развития. В идеале – за достижение такого стратегического поражения России, которое исключит возможность дальнейших попыток контроля над нашей государственностью, понятно, что с помощью партнеров.
Без этого даже полное восстановление территориальной целостности не гарантирует нам настоящую безопасность и независимость в будущем, потому что Россия как государство никуда не денется.
Коллективное Запад, несмотря на декларируемую поддержку нашего государства, стремится только к нестратегическому поражению России – ее ослаблению без полного коллапса.
Мы в Днепропетровской области хорошо видим: несмотря на сложную ситуацию на фронте, ситуация сегодня разительно отличается от февраля 2022, когда нашему государству давали только дни или недели на существование.
Хотя непосредственная угроза существованию значительно меньше, чем в начале вторжения, вызовы внутренней безопасности и стабильности не менее серьезны, особенно в контексте возможных мирных переговоров.
С приближением президентства Трампа в зарубежном медиа уже появляются некоторые эксперты, предлагающие рассматривать Россию как потенциального союзника в предстоящем противостоянии с Китаем.
Для меня очевидно, что эта война не может внезапно завершиться с инаугурацией Трампа 20 января 2025 года.
Причина кроется в фундаментальной несовместимости целей: Россия стремится не просто к нашим территориям, а к полному восстановлению своей "геополитической субъектности" и контролю над нашей страной.
Для нас, украинцев, принятие этих условий означало бы отказ от собственной независимости и суверенитета. Понятно, что на это наше военно-политическое руководство никогда не уйдет.
Когда новая администрация США постарается форсировать переговорный процесс, базовые противоречия никуда не исчезнут.
2025 год, безусловно, станет определяющим в траектории этой войны, но ее сущность остается неизменной – наша борьба за право быть действительно независимыми, а не подконтрольной территорией в российской сфере влияния.
Любые попытки быстрого урегулирования без учета этого фундаментального характера войны обречены на провал.
Войну можно временно заморозить, но как решить противостояние с Российской Федерацией?
Поэтому эксперты говорят, что после заморозки может быть вторая война.
Какие гарантии справедливого мира будут у нашей страны? Именно за это сегодня борется наш Президент на международной арене – безопасность и ее гарантии, чтобы не было второй войны.
Здесь, в нашем прифронтовом регионе, рядом с линией фронта, мы все стремимся к завершению этой войны и справедливого мира. И чем ближе к передовой, тем острее чувствуется это желание.
Но скорое завершение войны в Украине в 2025 году маловероятно из-за фундаментального конфликта между стремлением России установить контроль над нашей страной и нашим желанием сохранить независимость.
Еще раз: это война за контроль над Украиной – быть нам самостоятельными или под влиянием России.
Попытки нового президента США форсировать мирные переговоры приведут лишь к временной заморозке конфликта.
Настоящее завершение войны возможно только тогда, когда мы сможем самостоятельно гарантировать собственную безопасность через восстановление территориальной целостности и надежные международные гарантии.
2025 год станет годом испытания нашей устойчивости, а не быстрых решений.