Новая среда привела к появлению людей, которые общаются с аудиторией напрямую, минуя редакции. Блогерство перестало быть исключением – оно стал новой нормой. Классические медиа пытаются успеть за своей аудиторией, но в новой реальности им приходится бежать со всех ног – только чтобы оставаться на месте.
Появление интернета воспринималось как победа над институциональной цензурой. Казалось, что Оруэлл окончательно проиграл – и никакой государственный рубильник отныне не сможет определять доступ к правде. Мы ошиблись. На смену институциональной цензуре пришла добровольная. Интернет привел к появлению информационных пузырей – тех, в которые мы погружаем себя сами, не желая слышать альтернативные точки зрения.
Любая социальная сеть позволяет пользователю окружить себя удобным контентом. Люди, с которыми мы не согласны, рано или поздно исчезают из нашей ленты новостей. Очень скоро мы оказываемся в "теплых ваннах" - и начинаем мерять по ним реальность. Качественная журналистика должна расширять кругозор. А теперь ей на смену все чаще приходит среда, которая не расширяет горизонты, а сужает их до точки зрения твоих единомышленников. И мы живем внутри этих коконов – не совпадая друг с другом ни в оценках, ни в описании реальности.
Рост контента увеличил конкуренцию. Оказалось, что в новой реальности торговать эмоциями куда выгоднее, чем добавочным знанием. Вдобавок, "зрада" по всему миру продается куда лучше "перемоги". В результате, люди думают о реальности куда хуже, чем обстоят дела на самом деле. И это не только украинская проблема – французы убеждены, что 25% их соотечественников – мусульмане, хотя на самом деле лишь 8%. И это – всего лишь отголосок той битвы за реальность, которая разворачивается прямо на наших глазах.
Журналистика оказалась полем боя. На котором ведут сражение популисты, провокаторы, лоббисты и даже отдельные государства. Между реальностью и тем, как люди ее себе представляют, есть зазор – и в этот зазор теперь вбивают клинья как одиночки, так и целые правительства. Принято было считать, что журналистика должна информировать гражданина таким образом, чтобы обеспечить адекватный избирательный процесс. А оказалось, что эту фразу всегда можно подкорректировать так, чтобы вместо "адекватный" в нем стояло слово "желательный".
Мы так и не стали рынком. Классическим медиарынком, в котором люди платят за нашу работу напрямую (через подписку) или косвенно (просмотром рекламы). В наших рядах оказалось слишком много штрейкбрехеров. Они готовы предоставлять аудитории бесплатный контент ради решения задач своего собственника. Мы успели привыкнуть к тому, что джанк-фуд вытесняет здоровое питание. Пришла пора привыкать к тому, что нечто подобное с классической журналистикой делает джанк-контент.
Против нас играют финансово-промышленные группы и партийные медиа. Российские пропагандистские холдинги и доморощенные провокаторы-одиночки. Наши конкуренты меньше всего думают о рыночных правилах, потому что не пытаются быть бизнесом. Пока журналистика пытается объяснять стране страну, они стараются оспаривать реальность. И в этой схватке они используют неконвенционное оружие. Страхи, слезы, слабости и предрассудки.
В нашей стране есть только пять источников денег. Любые медиа обречены выбирать себе финансирование из ограниченного меню. Это госбюджет, олигархи, западные гранты, российские вливания и сам потребитель. Те, кто пытаются работать по правилам, всегда оказываются в худшем положении, чем те, кто не пытается. Страна совершает глупости, потому что не платит за информацию. Страна не платит за информацию, потому что ее убеждают совершать глупости. Замкнутый круг, из которого выбраться довольно непросто.
Коррупцию сложно победить, потому что от нее проигрывают все – но по чуть-чуть, а выигрывают немногие – но много. С журналистикой все точно так же. От отсутствия качественного контента теряют все – но понемногу и незаметно. А выигрывают вполне конкретные центры влияния – но ощутимо и впечатляюще. Разрозненное большинство может победить лишь благодаря солидарности – но уровень межличностного доверия в Украине колеблется на уровне 25%. Примерно как у Бангладеш и Пакистана. И скандинавские 60% кажутся нам бесконечно далекими. Наряду с их же образом жизни.
А в результате одиночками оказывается уже мы сами. Та самая журналистика, которая пытается работать по стандартам. Против нас играют большие деньги и большая политика. Мелочная жадность и традиции недоверия. Привычка упрощать реальность и магическое мышление. Те, кто готовы быть официантом – всегда будут зарабатывать больше своих коллег по цеху. Проблема лишь в том, что принцип "чего изволите" имеет мало общего с нашей профессией.
Но все это – вовсе не повод сдаваться. Скорее наоборот. Нам просто выпало жить в эпоху битвы за страну. За право приватизировать Украину сражаются очень многие. И если журналистика дезертирует – это всего лишь облегчит их задачу. А потому я не вижу ни единого повода так поступать.
В конце концов, побеждать, будучи в большинстве – это скучно. А потому – let’s get ready to rumble.